|
|
| ||||
Предисловие
А находятся ведь товарищи! Если биологические часы и психологический настрой людей совпадают, то они сближаются, понимают друг друга, сочувствуют и симпатизируют. Астрономический возраст человека роли не играет. Нередко, дед и внук, учитель и ученик дружнее, чем сверстники. Что же объединяет людей? Об этом много сказано умнейшими представителями рода человеческого. На первом месте - общая цель. Вспомним Гомера: ахейцы алкали богатую землю Троады , а нашелся благовидный предлог, и не ладившие между собой заносчивые греки объединились под стягами Агамемнона, чтобы, наконец, разграбить и разрушить могучий Илион. История сохранила много поучительных примеров, как доступная массам идея организованного грабежа соседей объединяла людей, вела их на подвиги, создавала новые народы. В шестом веке по Рождеству Христову взлохмаченный Хлодвиг, по обычаю вождей не стригший волосы с малолетства, подначил своих франков, а также соседние племена, захватить плодородные земли Галлии, которая сохраняла в то время римские культурные традиции и являлась ареной постоянных сражений между вестготами, римлянами, гуннами, германцами. Римляне в тот год, как узнал Хлодвиг, ушли всей своей силой в Испанию воевать с вестготами, и оставшиеся малочисленные галльские гарнизоны были разбиты или перешли на сторону франков, богатые города разграблены, но не заселены варварами, долго ещё дичившимися урбанизма. Франки же с этого момента из безвестного зарейнского племени превратились в народ, который несколько веков доминировал в Западной Европе. Поскольку вассалы Хильдерика, Дагоберта, Пипина Короткого, Карла Магнума, пока не растратили присущее франкам ожесточение, яростно грабили, насиловали, истребляли своих соседей. Чем и заслужили почётное место в школьных учебниках истории. Другой пример из прошлого русичей. Летописец Нестор задавался вопросом: откуда есть пошла русская земля? В конце девятого века варяг Олег (по временной прописке - новгородец) сначала, предательски убив двух своих земляков Аскольда и Дира, захватил стратегически выгодный городок Киев на Днепре. Затем, перебив вождей доверчивых полян и древлян, населявших Приднепровье, натравил эти растревоженные варягами племена на богатый Царьград. Цель операции состояла в грабеже сказочно богатой Византии. Императорская армия как раз гоняла арабов в отдаленной Сирии, и славянская рать вместе с викингами-русью, не встречая сопротивления греков, успешно разграбила имперские города на Балканах и Царьградские предместья. Вещий Олег, однако же, штурмовать стены Константинополя не торопился, выторговал у лукавых греков отступные византийским серебром и беспошлинный базар для любезных ему купцов-предпринимателей. Вернулись с войны все с богатыми трофеями, в том числе, вероятно, и простые воины. Сильно разбогатели русь-викинги, заселили сытный Киев-град, не захотели обратно на скудный север. Вот отсюда-то есть и пошла Русская земля! Но такие уж были наследственно они хищники, эти русь-викинги, а особенно их вожаки Ингерд и Хельга (Игорь и Ольга), что заслужили похвалу в школьных хрестоматиях. Игорь-мученик памятен нам тем, что бессовестно грабил даже не чужаков, которые окрепчали и больно огрызались, а своих же союзников и данников, за что и был растерзан недостаточно толерантными древлянами. А Ольга-печальница, хотя и окрестилась в Царьграде, что, по-видимому, в ту пору считалось в Европе модным среди крупных феодалов, но велела она же, вдовица, заживо в землю зарыть послов древлянских, когда убийцы мужа по-соседски вознамерились утешить красотку, посватав за неё своего князя. "Во, блин, попили мы, друже, пивка!" - воскликнул простодушный Мал (социальное происхождение - из древлянских вождей), когда его чёлн, по приказу невесты-злодейки рухнул в замаскированную могилу, в нос жениху уперся наконечник варяжского копья, и сверху хлынул ливень земли и песка. Впрочем, за историческую точность цитаты я не ручаюсь. Ещё один пример. Чингисовы улусники: московиты, суздальцы, рязанцы, тверичи - наперегонки юркали в Орду, выпрашивая у раскосых хозяев ярлык на великое княжение. Этот символ давал право контролировать финансовые потоки на Руси, опираясь на силу ордынцев. Иначе говоря, "легитимно" грабить своих же земляков и единоверцев… Собственно и сама-то монгольская сила выросла из разрозненных и недружных монголов-овцепасов лишь тогда, когда Темучин, всю свою молодость пробедовавший по чужим улусам, да в плену, да в услужении у китайцев, сплотил кочевников далеко уже не новой в степи идеей ограбить богатые города земледельческого Китая. Грабёж и оккупация состоялись. А что же потом? Не репу же сажать, не рис молотить? А вот узнали про богатый Хорезм на западе. Заманчиво! Откочевали, разграбили. И попутно вывели на историческую арену многие безвестные племена, этнонимы которых допреж ведали разве что скрупулёзные китайские летописцы. И русские земли обобрали, и Булгарию Волжскую, и кавказцев, и Пермь, и крымцев, и поляков, и до Адриатики докочевали, и до Индийского океана. Не хотелось кочевникам возвращаться назад против течения своего исторического и биологического времени, а пришлось. И, оставив ратную доблесть да проев боевые трофеи, вернулись многие снова к пастьбе овечек, коз и лошадок. А которые остались в чужих покоренных землях хозяйничать, так тех ждала доля печальная. Спустя сто лет в Китае монгольских солдат дисциплинированные аборигены в одну ночь всех повырезали, спящих на постое. На Руси же - в течение трёхсот лет ассимилировали, нанимая служить для совместного грабежа, окрещивая, породняясь, чтобы историческое время стало общим, а культура синтетической. Так возник Третий Рим - Москва. Татарской ли силою, подкупом или иною неправдой, или же праведно по наследственному обычаю московские Василии да Иваны (от роду - Рюриковичи) всех соседей своих прибрали к рукам, опередив на этом поприще прочих чингисовых улусников, а также иных современных им хищников: Литву, Польшу, Крым, республики Новгородскую и Псковскую, да упертых крестоносных миссионеров в немецкой броне. Спустя время, Москва и этих своих соседей заглотила! И стала Россией, Российской Империей, Советским Союзом. Нет сомнения, станут возражать, что, дескать, для возникновения народа одной лишь грабительской идеи недостаточно. Требуется общность языка, культуры, наконец, религии. Мало ли грабителей знает история, тех, что чинили победоносные набеги или строили обширные, но непрочные империи! Но не дали начало новым нациям и канули в Лету. Да разве лишь хищничество сплачивало наших предков? А как же быть с такими гуманными ценностями как защита от врагов и природных бедствий, просвещение и окультуривание "неразвитых" аборигенов? Тут есть о чем поспорить. Только эта книга не для историков или этнографов. А выше приведённые примеры случайны - так уж лежат на поверхности и очень уж характерны. Наша книга - лишь сборник литературных опусов сверстников, разных по характеру и судьбе, которых что-то объединяет. А вот что же? Скорее всего, общность исторического времени, а не идеологическая или классовая принадлежность. А потому продолжим дискуссию. Надо заметить, что "идеалы" хищничества близки не только людям, но и всем приматам, многим стайным животным, социальным насекомым. Пчелы и термиты, как правило, не грабят своих соседей, а шершни и муравьи-амазонки грабят! Забирают мед, кушают и самих медоносов, уводят "в рабство" мирных тружеников. Это у них генетическое. По-другому жить не могут. Люди в отличие от насекомых управляют своими эмоциями и мыслями, строят и меняют планы. И, возможно, могли бы жить честно, не совершая преступлений, заботясь о старых и малых, прилежно трудясь, как писано в коммунистической или религиозной утопиях… Первые организованные в государство народы в очагах древнейших цивилизаций, конечно же, не могли возникнуть на почве грабежа богатых соседей. Таковых попросту ещё не существовало. Неравенство произрастало из необходимости управления родом-племенем. Охотники-анархисты попросту вымирали, не способные совладать с крупной добычей. А признающие властную иерархию плодились и размножались, хотя в этих сообществах, разумеется, вожди и шаманы, объедали и угнетали всех прочих. Да что долго толковать, достаточно почитать классиков марксизма-ленинизма, давным-давно разложивших "по полочкам" этапы возникновения семьи, собственности и государства. Организация требовалась и для совместной борьбы с природными стихиями. Например, для строительства ирригационных сооружений, для возведения защитных конструкций. Без общего кода, необходимого для обмена информацией - разговорного языка, письменности, также невозможна координированная и целесообразная деятельность. И у животных есть свои системы сигналов: акустические, оптические, химические. Усложнение сигнальных систем у людей формировало своеобразную культуру в каждом очаге цивилизации, в каждой природно-климатической зоне. Системообразующую роль культуры при формировании человеческих сообществ мы, конечно, отрицать не собираемся. Отрицание вообще непродуктивно. Но ведь и высота культурного уровня - не гарантия от ссор или же лукавства! Другой вопрос, что же первично: культура общества или же генетическая потребность членов этого общества притеснять и обворовывать себе подобных? Скажут, что для того и придуманы в разных частях планеты религии, чтобы обуздать или нейтрализовать эту природную черту человека - агрессивность и алчность. На самом же деле, религиозные учения создавались отнюдь не марсианами-альтруистами, а такими же людьми, как и их бандитствующие современники. Проблема в том, что носитель генетической агрессивности не может изобрести что бы то ни было не агрессивное! Лёд не способен породить пламя, а огонь - генерировать лёд. Помним мы и о таких культах, где умасливали богов, вырывая сердца пленников. Гуманные же проповедники внушают: отдайте сейчас свои ценности нам, церковникам, (вариант: откажитесь от всего мирского), и обрящете многое потом, в другом мире, "на небесах". А служители религии за вас словечко замолвят перед высшими силами. Думаю, что многим людям также симпатична подобная агитация, как ночным мотылькам пламя свечи, и ничего с собой ни те, ни другие поделать не могут. Такова уж человеческая природа: стараемся взвалить свои проблемы на кого-нибудь другого, будь то всемогущий бог, добрый царь или богатый дядюшка. Но иного религиозная философия не содержит, кроме как цивильную базу изъятия денежных знаков из карманов сограждан в церковную казну. Попутно церковники агитируют за сохранение сложившегося общественного порядка и государственную власть ("Кесарю - отдай кесарево…"). За то и государство явно или же втихую содействует "главной" религии страны и репрессирует её иноверных конкурентов. Везде идёт непримиримая борьба за кормушку. Деревья воюют друг с другом за свет, жирафы за то, чтобы кушать листочки на этих деревьях. Источник существования в человеческом обществе - деньги. И люди гибнут за металл. Все тот же основатель франкского королевства, упомянутый ранее, Хлодвиг крестился в 497 году. И стал ли он во Христе гуманнее? Любил он смолоду, грешным делом, своих близких умертвлять, да не только посылая к ним убийц двуногих или гадов ядовитых, а самолично. Не оставил король своего хобби и после крещения. Например, ему нравилось лихо сносить секирой головы пленных военачальников. Некоторые из них, по свидетельству Григория Турского , приходились Хлодвигу родственниками! Что же до крестителей древней Руси, то методы ближайших сторонников Владимира Святого отнюдь не отличались христианской терпимостью. Сохранилась поговорка: Добрыня крестит огнём, а Путята - мечом! И так вот поступали наиболее выдающиеся исторические деятели своей эпохи! Что же тогда требовать в плане этики от простолюдинов? Но всё же случается и так, что нас объединяет не столько материальное начало, сколько духовное (религия тут не причём, если не считать религией и Старый Арбат). Доминантой человеческих контактов становится общее историческое время. И чем труднее это время и многообразнее, тем крепче связь ("друзья вспоминают минувшие дни и битвы, где вместе рубились они"). Чем больше событий вмещает совместно прожитое историческое время, тем прочнее взаимосвязь участников этих событий, современников. Лицеисты, например, как радовались встречам, хотя судьба развела их в разные концы пространственной и социальной шкалы. Сотрудничество очень важно. Ведь можно прожить долгое время в многоквартирном доме и даже не знать имён своих соседей. На селе такая ситуация, пожалуй, маловероятна. Наше поколение, мои сверстники, испытали, как ни странно, много потрясений. И эта особенность общих исторических времён связывает нас крепче религии или жажды наживы. Взять, к примеру, такой исторический показатель, как "цари". Мы - современники многих руководителей нашего государства, и пережили смену нескольких политических режимов. Родились если не при Сталине, то уже, наверняка, при Маленкове или Хрущёве. Учились при Брежневе. Считались молодыми специалистами, стремились к учёным степеням при Андропове, Черненко и Горбачёве. Наши корни - в эпохе "застоя", стволы - свидетели "перестройки", а плоды на наших ветвях - результат "демократизации". Президентов России: Ельцина, Путина, Медведева - мы избирали осознанно, и смена власти шла уже вполне демократически, по-западному. Итак, мы помним десяток властителей, видели заоблачный взлёт, увядание, распад величайшего государства, и живём теперь уже в стране и городе, которые при нашем рождении носили совсем иные имена. Есть что сравнивать: были времена, а теперь - мгновения… Мы пережили много войн. Возможно ли такое? Ведь всегда на нашей памяти мы - россияне - боролись за мир. Верно, на территории Советского Союза при нас боевые действия не велись, во всяком случае, до недавних пор. Но как быть с теми русскими, кто носил нашу военную форму и страдал в Венгрии, Чехословакии, Анголе, Вьетнаме, у Суэцкого канала, в горах Афганистана? А иным положено было скрывать свой воинский чин и носить штатское. Мы не забыли, что главная война эпохи - "холодная" - проиграна, и все наши пионерско-комсомольские ценности утрачены. А новые духовные ориентиры, те, что урывали мы по ночам с "вражьих" радиоголосов, но не слишком-то им доверяли, теперь доминируют в России. О, такой исторический опыт стоит дорогого! В XX веке государство не жаловало нас, своих подданных, и неоднократно подвергало экономической экзекуции. Карточная система распределения товаров - вечная спутница социализма - это ещё пустяк. А вспомните про деноминации купюр в 1961 и в 1998 годах! Сколько денег потеряно нами после "отпускания" цен в 1992 году? Ваучеризация и "обвальная приватизация" - вот эпоха сказочного обогащения единиц и поучительного обнищания миллионов. Это и есть наши университеты экономики. Кто-то приспособился, выжил, замаскировался, перекрасился и процветает. Им - жить, их детям, потомкам. Это будет уже другой мир, кажется, в нём я лично буду чувствовать себя неуютно. Шок будущего - многообразие и быстротечность окружающей нас культурно-технологической среды - открытие Элвина Тоффлера , и все мы в той или иной мере шокированы. Трудно представить, как за полвека изменились технологии! Помню, младшим школьником фантазировал, что добрые инопланетяне (!) подарят мне калькулятор размером со спичечный коробок, с помощью которого я смог бы складывать, вычитать, делить, умножать, и (достижимо ли это?) даже возводить в степень. А о существовании других математических действий я и не догадывался тогда. Мне нравилось крутить ручку старинного арифмометра, бронзовое нутро которого аппетитно хрустело, чётко складывая или вычитая многозначные числа. Чем я и пользовался, ища благосклонности симпатичных сверстниц. Начитавшись романов Александра Беляева , мечтал о маленькой рации, для оперативной связи с бабушкой, когда отправляла она меня за хлебом, чтобы уточнить, какую именно булку следует покупать. Разучивая занудные гаммы на пианино, придумывал музыкальный синтезатор, способный воспроизводить самые разнообразные звуки, записывать музыку и развивать идеи композитора. А сейчас, в первые годы третьего тысячелетия, любой школьник пользуется столь премудрыми устройствами, о которых я не мог и мечтать в детстве. Причём, эти чудеса техники умещаются в плоской коробочке мобильного телефона. Не приходится говорить уже о персональном компьютере (ПК), который сейчас есть почти у каждого, об автомобилях, которых в иных семьях по нескольку штук, о новых продуктах питания, синтетических или экзотических, о которых наши родители лишь в книгах читали. Технические революции, свидетелями которых мы стали, до неузнаваемости изменили привычный с детства мир. И буквально на наших глазах, например, информация множится и разнообразится так, что уследить или охватить её - выше человеческих сил. Скажем, оперативная память ПК в 1980 году не превышала несколько килобайт , а программы загружались с магнитофона или же с перфорированной бумажной ленты. Проще говоря, мы могли оперировать текстом по размеру, как школьная тетрадка. К 90-ым годам прошлого века оперативная память ПК вместила бы уже толстую книгу, но без картинок. А в наши дни - не редкость ПК с оперативной памятью, куда можно впихнуть Большую Советскую энциклопедию с картинками, репродукции всех полотен Эрмитажа или же полнометражный фильм хорошего качества. Та же эволюция с долговременной памятью. Малоемкие магнитные дискеты трансформировались во вместительные оптические диски и "флэшки". Каждые пять лет концентрация информации удесятеряется, а технические носители дешевеют вдвое. Многотомная библиотека умещается в мобильном телефоне нынешнего школьника. Но где ему найти время, чтобы освоить эту информацию? Ученик пока едет в метро имеет право выбора: читать ли ему "Анну Каренину" текстуально на экранчике персонального коммуникатора или же посмотреть на том же экране цветной художественный фильм. Ну, чем не фантастика! И эти "чудеса" - уже вчерашний день. А что же дальше? Всегда полезно подумать, где упадёшь, чтобы запастись соломкой! Доступность в мировой "сети" нецензурируемых текстов и картинок для детей в ближайшее уже время существенно изменит психологию подростков, приведёт, с одной стороны, к их раннему взрослению, а с другой стороны, к патологической зависимости от ПК и мобильного телефона, отказу от чтения книг и газет. Коммуникация в "сети" - ступенька к новым сообществам и виртуальным племенам, к новым методам управления и трансформации привычного нам образа государства. На очередном витке развития нашей цивилизации мы возвращаемся в былинную эру изустной передачи информации - подрастающее поколение предпочитает получать сведения с помощью наушников. В лучшем случае - по телевидению. Книга, а вместе с нею и аналитический отдел мозга, отходят на второй план. Для вросшего в потребительское общество - это благо. Восставшему против шаблонов неокапитализма - беда. Пройдёт ещё немного времени, и мы станем свидетелями медицинской революции. Клонирование человеческих эмбрионов сулит если не бессмертие, то уж, во всяком случае, удлинение жизни тем, кто сможет заплатить за это долю малую из своих сбережений. Так, с помощью пересадки ядра из клетки вашей кожи в специально стерилизованную яйцеклетку можно, используя специально подготовленную для этой цели женщину, "родить" свою генетическую копию! У этого грудничка нетрудно извлечь немного костного мозга и свежий кроветворный препарат (точную копию вашего же детского костного мозга!) инъецировать вам. И никаких иммуных эксцессов не будет. Зато подобная пересадка юных пролиферирующих клеток обусловит омоложение организма, излечение всяких старческих недугов богача. Может быть, и онкология отступит, и лысина обрастёт, и всё такое прочее восстановится. Вот такой миниэкскурс в антропотехнику - передовую науку будущих поколений! И здесь вопрос уже не биолого-технический, а этико-политический. Считать ли вашу новорожденную копию "кем" или же "чем"? Это - человечек, которого надо долго растить и воспитывать, или же источник "запчастей", трансплантат для продления дней собственного престарелого прототипа? Страшно! Безусловно, шок будущего - это общая болезнь и неожиданная драма, которая объединяет и сплачивает поколение землян, родившихся в середине прошлого века. У тех же, кто и учился вместе, добавляются ещё такие мощные скрепы молодости, как студенчество и любовь. Ведь всякий экзамен - это настоящее сражение, полное позитивных и негативных эмоций, которое заменяет битвы средневековья в памяти современников. Вместо сабельных рубцов - отметки в зачётке, вместо кольчуги и лат - "корочки" диплома. Студенчество неизбежно сопровождают и первые, самые яркие и вкусные, "сердечные переживания". Отзвуки и тени наших общих впечатлений, тех временных и пространственных рубежей, которые мы преодолевали вместе, - в этой книге. Объединяет авторов ни что иное, как тот факт, что все мы обучались в одно время и в одном месте. Поступили в Ленинградский государственный университет в 1973 году на Биолого-почвенный факультет. Постигли премудрость наук общих для всех студентов-биологов, а чуть позже и особенных на своих кафедрах. Участвовали в студенческой самодеятельности, занимались общественной работой, ездили "на картошку", пели общие песни, а случалось, и пили из одной бутылки… В каждой маленькой студенческой компании всегда находился музыкант-гитарист, художник-шаржист, пара стихоплётов и анекдотистов. Да и вообще, каждый второй выделялся каким-либо талантом, а каждый первый из этого строя не выделялся лишь потому, что пяти лет обучения не хватило для проявления его уникального дарования. Лишь течение долгого времени выносит на свет пророков в своём отечестве. Прошло тридцать лет, как закончили мы Университет, и жизнь развеяла сверстников по разным странам, городам, учреждениям, семьям. Но, собираясь вместе, мы, ставшие такими уже разными, продолжаем ощущать духовное родство. Это сказываются наши общие времена, которые нельзя воротить, но и забыть невозможно. Многие бывшие студенты Биофака помимо своей работы и семейной жизни, сочиняли по велению своего беспокойного сердца некие "опусы": литературные, живописные, музыкальные. Давно пора бы придать их гласности, да возможность для этого трудно изыскать. Всё же мы отважились издать настоящий сборник. Проект некоммерческий, приносит авторам, редактору и издателю лишь моральное удовлетворение. Иллюстрации взяты из сети Internet. Ссылки на авторов рисунков - в конце сборника. А текстовое наполнение систематизировали в соответствии с нашим восприятием времени, сопоставив произведения ума привычным сезонам года: весне, лету, осени и зиме. Весна! Так много радостной поэзии дарит нам лишь одно потеплевшее и долгое Солнышко. А следом за ним чередой: сосульки, ручьи, почки, цветочки, оголившиеся девичьи коленки, подростки с гитарами, слёзы поседевших бойцов на Параде Победы, восторженная лавина выпускников на Дворцовой площади… Естественно, что и наша Весна - это романтика: стихи и песни. Весеннюю часть открывает лирика Натальи Голубевой, проникнутая неким лаконичным драматизмом, как подснежник, встреча в лесу с которым знаменует кончину Зимушки-Зимы. Стихи Татьяны Плотниковой, напротив, насыщены иронией и материнской нежностью. Коктейль для всех возрастов. Завершают весенние страницы примеры музыкального творчества нестареющих студентов. Это песни Павла Цыпленкова, сложенные в различных стилях современного поп-арта. Вольный перевод с японского пронзительных саундтреков из аниме-сериала режиссёра Кейтаро Мотонаги 元永慶太郎 "School Days" - пример сладкоголосых баллад для юношества. "Белый Кот", "Сталелитейщица" и романс стилизованы под ресторанный шансон, а "Козий Лог" - шутка, посвященная 250-летию со Дня рождения великого шотландского поэта Роберта Бёрнса. Наше Лето открывают полные военной суровости стихи Сергея Зыкова из "Афганского цикла". Автор - свидетель и участник боевых операций 80-х годов прошлого века, и его лирика пронизана трагизмом той эпохи. Но в целом Лето - проза жизни с её солнечными и пасмурными днями, которым соответствуют прозаические творения из разных эпических сфер. Во-первых, читатель найдёт два хемингуэистых рассказа журналиста и охотника Андрея Великанова. Экзотика и национальный фольклор - вот инструменты, которыми мастерски овладел этот художник слова. Затем, короткие новеллы Татьяны Плотниковой откроют по-женски уютный мир нашего дома, так шокирующее преобразившийся за последнее десятилетие ушедшего века. Заслуживает внимания повесть-сказка Геннадия Селезнёва "Налимоны". Биолог увлекает читателя в таинственный мир беспозвоночных животных. Фантазия автора проносит нас во времени и пространстве из чёрных океанских глубин на горные вершины, превращает то в прозрачную личинку-трохофору, то в стремительную хищницу-стрекозу. Много в этом царстве друзей человека-хома и его врагов. Сказочник "очеловечивает" редкостные творения природы, и столь причудливо извивает сюжет, что, порой, не разберёшь, где заканчивается познавательная книга для малышей, и начинается срамословие для взрослых! Гениальное чтиво - но нервным лучше пропустить. Наша Осень - время сбора плодов и неизбежных расставаний, консервации пищи и мыслей, переоценки "летних" переживаний, увядания всех весенних упований. Рубеж, когда Наше Лето становится Нашим Прошлым, но мы всё же находим начало новых путей по жизни. Ничто, по-моему, так рельефно не ассоциируется с этим временем, как драматургия. Читатель найдёт на осенних страницах музыкальную комедию Татьяны Плотниковой "Катись горошком", чей путь к зрителю ещё впереди. Надеюсь, мы когда-нибудь увидим этот искромётный водевиль, все действующие персонажи которого колоритны, а реплики их интонированы мотивами XIX века. Возможно, публикация в настоящем сборнике привлечёт внимание театральных продюсеров и кинорежиссёров к этой пьесе. Неожиданный осенний "плод", созревший совсем недавно, это - фотосигны. Подписи под фотографиями в наши дни могут сделать все желающие, если эти фотографии - а их миллионы - "висят" в Интернете. Фотосигны - прямые потомки эпиграмм и стихотворных посвящений, которые давным-давно кавалеры гусиными перьями выводили в альбомах восторженных девиц. А ныне мы изощряемся в остроумии на персональных электронных страницах, а удачны ли наши творения, судить читателям. Фотосигны, может быть, близкие родственницы заокеанских комиксов, только текст в фотосигне, как представляется, доминирует над картинкой. Всё в нашем мире имеет свой предел. Говорят, что лишь глупость человеческая беспредельна, равно как и скорость человеческой мысли. Цикл сезонов венчает Зима. Мы твердеем в своих убеждениях, леденеем в чувствах. На зимнем морозце трезвеем, оценки окружающего нас становятся по-зимнему прозрачны. Накатывает желание обменяться мнениями. По снежному полотну газетной страницы - дорога публицистике. В этой зимней части приютились несколько статей Павла Цыплёнкова на темы современной политики, науки, культуры и нравственности. Выбирайте сами, какое из Наших Времён, вам любо. И приятного чтения! Павел Цыпленков, редактор. | ||||
|
||||
